Неточные совпадения
«Отошлите это в ученое общество, в академию, — говорите вы, — а беседуя с людьми всякого образования, пишите иначе. Давайте нам чудес, поэзии, огня, жизни и красок!» Чудес, поэзии! Я сказал, что их нет, этих чудес: путешествия утратили чудесный
характер. Я не сражался со львами и тиграми, не пробовал
человеческого мяса. Все подходит под какой-то прозаический уровень.
Когда в прошлом философы говорили о врожденных идеях, то, благодаря статическому
характеру их мышления, они плохо выражали истину об активном духе в человеке и
человеческом познании.
В России в силу религиозного ее
характера, всегда устремленного к абсолютному и конечному,
человеческое начало не может раскрыться в форме гуманизма, т. е. безрелигиозно.
Но истинное народное самоуправление, как выявление организованной
человеческой энергии, как обнаружение народного
характера, предполагает самодисциплину и самовоспитание личности и народа, закал воли.
Лишь утверждение народного, имманентно-человеческого
характера государства должно привести к тому высшему сознанию, что государство — в человеке и каждый человек за него ответственен.
Точно изваяние мира и человека и
характеров человеческих, и названо все и указано на веки веков.
Конечно, всякому вольно смеяться над некоторыми их странностями, но шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств, из коих главное: особенность
характера, самобытность (individualitè [индивидуальность (фр.).]), без чего, по мнению Жан-Поля, не существует и
человеческого величия.
Христианское учение о греховности
человеческой природы, которое очень легко делалось совершенно отвлеченным, конкретизировалось и приобретало наукообразный
характер.
Тема, поставленная еще Белинским и Герценом, о конфликте между
человеческой личностью, индивидуумом, и природным и историческим процессом приобретает своеобразный
характер в социологических работах Михайловского.
О, мы прекрасно знаем, что средневековые люди нередко были полны грубости и жестокости, что средневековая теократия была подменой власти Божьей властью
человеческой, что с веками этими связана инквизиция и суеверия, но все это только подчеркивает двойственный и сложный
характер эпохи.
Когда разуму было придано исключительно гносеологическое или субъективно-психологическое значение, он потерял свой вселенский
характер и превратился в разум малый, в
человеческий рассудок.
Когда правда Христова становится видимой материальной точкой на земле, когда правда эта насильственно вводится в души
человеческие, она теряет свой искупительный и спасительный
характер.
Несмотря на огромное различие в обилии и силе вод, и те и другие реки имеют один уже
характер: русло их всегда песчано, всегда углублено; сбывая летом, вода обнажает луговую сторону, и река катит свои волны в широко разметанных желтых песках, перебиваемых косами разноцветной гальки: следовательно, настоящие берега их голы, бесплодны и, по-моему, не представляют ничего приятного, отрадного взору
человеческому.
На всех лицах написан испуг и недоверчивость; естественный ход мышления изменяется, и на место здравых понятий вступают особенные условные соображения, отличающиеся скотским
характером и совершенно противные
человеческой природе.
Не составляет ли он противоречия общему впечатлению комедии, заставляющей нас признать все преступления в этой среде следствием темноты разумения и неразвитости
человеческих сторон
характера?
Ко всему этому надо себя приготовить, воспитать себя для этого, а именно: переломить свой
характер, выбить из головы дурь, т. е. собственные убеждения, смирить себя, т. е. отложить всякую мысль о своих правах и о
человеческом достоинстве.
Это самое уменье видим мы и в обработке
характера Большова и находим, что результатом психических наблюдений автора оказалось чрезвычайно гуманное воззрение на самые, по-видимому, мрачные явления жизни и глубокое чувство уважения к нравственному достоинству
человеческой натуры, — чувство, которое сообщает он и своим читателям.
Говорят, что
человеческое жилище всегда более или менее точно выражает собою
характер людей, которые в нем обитают.
Вся картина, которая рождается при этом в воображении автора, носит на себе чисто уж исторический
характер: от деревянного, во вкусе итальянских вилл, дома остались теперь одни только развалины; вместо сада, в котором некогда были и подстриженные деревья, и гладко убитые дорожки, вам представляются группы бестолково растущих деревьев; в левой стороне сада, самой поэтической, где прежде устроен был «Парнас», в последнее время один аферист построил винный завод; но и аферист уж этот лопнул, и завод его стоял без окон и без дверей — словом, все, что было делом рук
человеческих, в настоящее время или полуразрушилось, или совершенно было уничтожено, и один только созданный богом вид на подгородное озеро, на самый городок, на идущие по другую сторону озера луга, — на которых, говорят, охотился Шемяка, — оставался по-прежнему прелестен.
Князь писал, что вполне полагается на «своего добрейшего, благороднейшего Николая Сергеевича и в особенности на Анну Андреевну», просил их обоих принять его ветрогона в их семейство, поучить в уединении уму-разуму, полюбить его, если возможно, а главное, исправить его легкомысленный
характер и «внушить спасительные и строгие правила, столь необходимые в
человеческой жизни».
Я подразделяю людей на две категории: на
человеческое мясо, которое мясом родится, мясом живет и мясом умирает, и на собственно людей — настоящую
человеческую аристократию, выдвинувшуюся из остальной безличной массы или умом, или
характером, или красотой, или талантом.
Нередко по этому поводу вспоминались ему чьи-то давным-давно слышанные или читанные им смешные слова, что
человеческая жизнь разделяется на какие-то «люстры» — в каждом люстре по семи лет — и что в течение одного люстра совершенно меняется у человека состав его крови и тела, его мысли, чувства и
характер.
Ежели вообще даже внешняя перемена в обычной жизненной обстановке неудобно отражается на
человеческом существовании, то тем тяжелее действует утрата отношений, имеющих дружеский
характер, особенно если одною из сторон эта утрата принимается равнодушно.
От управляющего губернией был послан между тем жандарм за начальником арестантской роты, и через какие-нибудь полчаса в приемной зале уж стоял навытяжке и в полной форме дослужившийся из сдаточных капитан Тимков, который, несмотря на то, что владел замечательно твердым
характером и столь мало подвижным лицом, что как будто бы оно обтянуто было лубом, а не кожей
человеческой, несмотря на все это, в настоящие минуты, сам еще не зная, зачем его призвали, был бледен до такой степени, что молодой чиновник, привезенный вице-губернатором из Петербурга и теперь зачисленный в штат губернского правления, подошел к нему и, насмешливо зевая, спросил...
В Москве есть особая varietas [разновидность (лат.).] рода
человеческого; мы говорим о тех полубогатых дворянских домах, которых обитатели совершенно сошли со сцены и скромно проживают целыми поколениями по разным переулкам; однообразный порядок и какое-то затаенное озлобление против всего нового составляет главный
характер обитателей этих домов, глубоко стоящих на дворе, с покривившимися колоннами и нечистыми сенями; они воображают себя представителями нашего национального быта, потому что им «квас нужен, как воздух», потому что они в санях ездят, как в карете, берут за собой двух лакеев и целый год живут на запасах, привозимых из Пензы и Симбирска.
Но в том-то и дело, что среда, подчиненная силе Диких и Кабановых, производит обыкновенно Тихонов и Борисов, неспособных воспрянуть и принять свою
человеческую природу, даже при столкновении с такими
характерами, как Катерина.
Все эти таланты и посредственность, а вкупе с нею и вся художественная бездарность вынесли из воспитательной среды этого заведения художественные прихоти великих дарований: они любят поощрять в себе разнузданность страстей и страстишек, воспитывают в себе
характеры примитивные и бредят любовью к женщинам и любовью к природе, не понимая самых простых обязательств, вытекающих из любви к женщине, и не щадя природы человека в самых глубочайших недрах
человеческого духа.
Очень часто мы отправляемся в общество, на гулянье вовсе не за тем, чтобы любоваться
человеческою красотою, не за тем, чтобы наблюдать
характеры, следить за драмою жизни; отправляемся с заботами в голове, с замкнутым для впечатлений сердцем.
Монологи и разговоры в современных романах немногим ниже монологов классической трагедии: «в художественном произведении все должно быть облечено красотою» — и нам даются такие глубоко обдуманные планы действования, каких почти никогда не составляют люди в настоящей жизни; а если выводимое лицо сделает как-нибудь инстинктивный, необдуманный шаг, автор считает необходимым оправдывать его из сущности
характера этого лица, а критики остаются недовольны тем, что «действие не мотивировано» — как будто бы оно мотивируется всегда индивидуальным
характером, а не обстоятельствами и общими качествами
человеческого сердца.
Мы показали одно из этих отношений, наименее благоприятствующее самостоятельности поэта и нашли, что при нашем воззрении на сущность искусства художник и в этом положения не теряет существенного
характера, принадлежащего не поэту или художнику в частности, а вообще человеку во всей его деятельности, — того существеннейшего
человеческого права и качества, чтобы смотреть на объективную действительность только как на материал, только как на поле своей деятельности, и, пользуясь ею, подчинять ее себе.
Принцип утех — великий принцип, которому суждено вечно пленять
человеческие сердца, и ежели тут есть беда, то не в том, что люди желают наслаждаться утехами, а в том, что по обстоятельствам эти утехи нередко получают
характер звериный и человеконенавистнический.
То внутреннее содержание, от которого зависит то или другое устройство обществ, те открытия и изобретения
человеческого ума, которые так резко определяют
характер того или другого периода истории человечества, совершенно закрыты для него.
Романтизм беспрестанно плакал о тесноте груди
человеческой и никогда не мог отрешиться от своих чувств, от своего сердца; он беспрестанно приносил себя в жертву — и требовал бесконечного вознаграждения за свою жертву; романтизм обоготворял субъективность — предавая ее анафеме, и эта самая борьба мнимо примиренных начал придавала ему порывистый и мощно-увлекательный
характер его.
— Есть люди… — сказала она и остановилась; она сделала над собой усилие, чтобы казаться равнодушной, но не выдержала и посмотрела мне в глаза с ненавистью, которая мне была так знакома. — Есть люди, — сказала она, — для которых голод и
человеческое горе существуют только для того, чтобы можно было срывать на них свой дурной, ничтожный
характер.
Ярб должен буквально беситься все четыре акта, на что, конечно, недостанет никакого огня и чего никакие силы
человеческие вынесть не могут, а потому Шушерин, для отдыха, для избежания однообразия, некоторые места играл слабее, чем должно было, если следовать в точности ходу пиесы и
характеру Ярба.
Сознание [великой роли народных масс в экономии
человеческих обществ] едва начинается у нас, и рядом с этим смутным сознанием появляются серьезные, искренне и с любовью сделанные наблюдения народного быта и
характера.
Да оттого и есть, что у людей, о которых мы говорим, уж
характер такой. Ведь будь у них другой
характер, — не могли бы они и быть доведены до такой степени унижения, пошлости и ничтожества. Вопрос, значит, о том отчего образуются в значительной массе такие
характеры, какие общие условия развивают в
человеческом обществе инерцию, в ущерб деятельности и подвижности сил.
А всматриваясь в изображение этого
характера, вы найдете с любовью обрисованное сплошное безобразие, собрание злодейских и цинических черт, но вы не найдете тут
человеческого лица…
Моральная теология Канта есть именно тот дурной антропоморфизм или психологизм в религии, которому им якобы объявляется война, ибо тварное и
человеческое выдается здесь за божественное, причем этот воинствующий психологизм принимает явно враждебный религии
характер, как это достаточно ярко обнаруживается и в религиозных трактатах Канта, а особенно Фихте (периода Atheismusstreit).
«Так утверждает оно (благочестие) свою собственную область и свой самобытный
характер лишь тем, что оно всецело выходит за пределы и науки, и практики, и лишь когда оно стоит рядом с последними, общая сфера духа всецело заполнена, и
человеческая природа с этой стороны завершена» (38).
Самое высшее проявление полноты
человеческого здоровья и силы Ницше видел в эллинской трагедии. Но лучше, чем на чем-либо ином, можно видеть именно на трагедии, какой сомнительный, противожизненный
характер носила эта полнота жизни, сколько внутреннего бессилия и глубокой душевной надломленности было в этом будто бы героическом «пессимизме силы». Скажем прямо: во всей литературе мира мы не знаем ничего столь антигероического, столь нездорового и упадочного, как эллинская трагедия.
Демониакальный
характер получает все относительное, превращенное в абсолютное, все конечное, превращенное в бесконечное, все профанное, превращенное в сакральное, все
человеческое, превращенное в божественное.
Государство ещё имеет партикуляристический
характер, оно ещё сознает свои границы, и элементы и функции государства есть во всяком
человеческом общежитии.
Я говорю о внутренней сокровенной лживости, лживости перед собой и перед Богом, которая ускользает от
человеческого внимания и которая приобретает в сознании людей
характер добра.
Бессильный
характер человеческой свободы и нечеловеческий
характер благодати составляют неразрешимый парадокс.
Пошлость приобретает эсхатологический
характер, она есть один из концов в
человеческой судьбе.
Совершенно так же это носит социальный
характер, и социальная обыденность, консервативная или революционная, религиозная или антирелигиозная, одинаково перерождает
человеческую психику и пользуется в своих интересах подсознательными инстинктами людей.
В коммунизм вошли знакомые черты: жажда социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим
человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии, стремление к целостному миросозерцанию и целостному отношению к жизни, сектантская нетерпимость, подозрительное и враждебное отношение к культурной элите, исключительная посюсторонность, отрицание духа и духовных ценностей, придание материализму почти теологического
характера.
Лавров и Михайловский по-своему защищают
человеческую личность, не отличая ее, впрочем, от индивидуума, и социализм их, как у Герцена, носил индивидуалистический
характер.
Только благодаря такому низкому, мелкому пониманию значения драмы и появляется среди нас то бесчисленное количество драматических сочинений, описывающих поступки, положения,
характеры, настроения людей, не только не имеющих никакого внутреннего содержания, но часто не имеющих никакого
человеческого смысла [Пускай не думает читатель, что я исключаю написанные мной случайно театральные пьесы из этой оценки современной драмы.